Я закончила сегодня «Pale Fire» и больше всего в качестве отзыва мне хочется написать следующее:
Пять причин прочитать роман В.В. Набокова «Pale Fire»:
1.
2.
3.
4.
5.
Можно даже по четвергам и понедельникам заменять в сказуемом префикс «про-» частицею «не». Больше ничего менять не нужно.

В этой книге правда и вымысел, истинное и ложное так тесно переплетены, что теряют самостоятельное значение, становятся отражениями друг друга, возвращая нас к названию несуществующего королевства Зембла - страна отражений. Впрочем, стоит ли и в этом доверять словам Кинбота или же положиться на собственный здравый смысл, который говорит, что это просто Земля.
«Бледное пламя» читать одновременно и легко, и неимоверно тяжело. В принципе, это присуще всей набоковской прозе, но из того, что я прочла на данный момент, "Бледное пламя" самый яркий пример этого.
Любой роман Набокова, в принципе, можно читать только по верхнему, фабульному уровню и получать море удовольствие от интересных сюжетов, от набоковского юмора, от острых, ярких портретов персонажей.
Мне даже кажется, что, по-своему, это самый здоровый вариант общения с Набоковым. Но стоит зацепиться хотя бы за одну ниточку, ведущую ко вторым, третим, энным вложенным смыслам и аллюзиям, стоит начать обращаться к текстам авторов, упомянутых на страницах романа и пытаться понять значение всех интертекстуальных связей. Стоит начать выписывать незнакомые слова, искать значения неологизмов - начинаешь проваливаться. В нору белого кролика, которая все никак не заканчивается.

Я как-то пыталась набросать в общих чертах структуру сюжета "Бледного Пламени". Штош, поиграем в эту игру немношко.

Роман делится на неравные - по объему, не по значимости, части.
Номер раз - поэма "Бледное Пламя", написанная вымышленным поэтом Джоном Шейдом (Тенью). Критика пишет, что самые очевидные параллели в реальном мире это Роберт Фрост и Александр Поуп. Поэму поглощает предисловие и огромный корпус комментариев, написанные вымышленным филологом Чарльзом Кинботом, коллегой Шейда по Нью-Вайскому университету.
Номер два - сами комментарии, в свою очередь, можно разделить на две также неравные по объему части. Собственно, литературоведческие замечания по тексту поэмы, попытки расшифровки связей ее с другими авторами, рассуждения Кинбота об игре слов, о поэтическом инструментарии поэта. Но гораздо большую часть комментариев занимает история, каким-то странным образом вчитанная в поэму Кинботом, о жизни последнего короля фантастической страны Зембла (втиснутой где-то между Россией, Прибалтикой и Скандинавией) Карла (Чарльза) Ксаверия (Ксавье) II Возлюбленного. Эта история, хотя и разбросана по отдельным примечаниям, легко собирается в более-менее цельный самостоятельный сюжет, пусть и несколько карикатурно-приключенческого типа. Мне он вообще напоминает новеллизацию манги.
Номер три - поэма Джона Шейда, автобиография в стихах, разделена автором на четыре части. Из них две - вторая и третья - посвящены истории о смерти дочери Шейда, переживании этого события ее родителями и поиску Шейдом отблесков мира по ту сторону жизни/смерти. Впрочем, тема смерти в поэме возникает с самой первой строки и присутствует, где явно, где скрытно, до самого ее финала. Особенно, если согласиться с Кинботом, что Шейд планировал (но не успел дописать) завершить поэму тысячной строфой, дословно повторяющей первую.
Номер четыре - Набоков писал "Бледное Пламя" в то время, когда сам работал над комментированным переводом "Евгения Онегина". В каком-то смысле, весь текст романа «Бледное Пламя» является частью этого огромного труда, не пародией, но отражением, пусть и искривленным, набоковского Онегина. Сливом творческой энергии писателя, желающего оставаться объективным и не превращать текст о Пушкине в личную историю Набокова.

Да, игра «почувствуй себя Кинботом» затягивает. А ведь еще есть загадка личности самого Кинбота, этого отражения внутри отражения внутри отражения, и где сам человек, а где иллюзия уже и не различить.

Есть еще Зембла и все возможные теории что она такое. Есть придуманный зембляндский язык… Есть огромный корпус толкований «Бледного Пламени» и исследователи продолжают разбирать этот роман на кусочки.

Я же вынырнула из этого романа с изрядно пополнившимся словарем английского (сомневаюсь, правда, что эта лексика так уж часто будет мне встречаться в каждодневном чтении), с ощущением, что мне прочитали краткий курс по истории англоязычной литературы и изрядно потыкали носом в мою ужасную неначитанность. С несколькими новыми монографиями о Набокове на планшете и кучей заметок вики-стайл по тексту романа. С одновременным желанием срочно читать Поупа (не люблю поэзию!) и потребностью почитать что-то простое и незамысловатое как три копейки, для перезагрузки мозга.

С радостью обнаружила на Фантлабе биографию Набокова. Теперь факт того, что это писатель-фантаст, документально зафиксирован! Пусть посидит в гетто!

Такие дела.