#книги #детский_мир
Сборники, даже авторские, это всегда определенная лотерея - как много шаров выпадет именно тебе и для тебя. Даже собранные одним составителем, подчиненные единой теме, отдельные рассказы всегда распадаются-разделяются уровнем авторского мастерства, стиля, да и просто созвучности мировоззрениям и настроениям читателя.
Тема «детства без розовых очков» заявленная в предисловии от составителя Дмитрием Быковым, гораздо сложнее, чем представляется на первый взгляд. Образ «детства» вообще оброс за всю историю человеческой культуры множеством тропов, шаблонов и клише. К тому же воспоминания о детстве для большинства с одной стороны нечто очень смутное, туманное, осколочное, а с другой - очень эмоционально-субъективное переживание. Как тут обойтись без очков, розовых ли, темных ли, или вовсе лупы для рассматривания деталей.
«Детский мир», на мой вкус, действительно очень неровный и из всего списка авторов я могу честно сказать, что понравилось мне от силы 3-5 рассказов. Причем из первой части, то что «о других». Часть «о себе», где авторы делятся историями из собственного детства, мне не легла. Я в принципе не любительница автобиографического жанра, а тут большинство историй меня как-то особо не тронули. Пожалуй, только рассказ М. Веллера я прочитала не без интереса, хотя и несколько энтомологического. Считала, так сказать, «звоночки». Но тут я совершенно необъективно, к тому же отрицательно необъективна.
Из первой части больше всего впечатлили, пожалуй, только вот эти:
Майя Кучерская «Плачь по уехавшей учительнице», Павел Крусанов «Как исчезают люди», Людмила Петрушевская «Незрелые ягоды крыжовника».
Рассказы, написанные женщинами, здесь вообще вышли гораздо интереснее. Такое мое мнение.
Майя Кучерская «Плачь...» - наверное для кого-то главным в этом рассказе будет история от лица «Лолиты». Хотя правильнее было бы сказать - Алисы с фотографий Чарльза Доджсона. Поскольку в тесте эта аллюзия проговаривается прямым текстом. Но рассказ, на самом деле, интересен совсем не своим шок-контентом (его там и нет). Он прекрасен вот этим раскаленным как лава потоком эмоций, совершенно не умеющих пока еще притворяться, ни для других, ни для себя. И удивительная образность восприятия мира героини-рассказчицы - очень яркая, осязаемая, словно серия зарисовок (частично это и были картинки, которые героиня рисовала на арт-терапии). Она мыслит силлогизмами, а песнями, ритмическими узорами фраз и мыслей.
Все это превращает для читателя рассказ в совместное переживание, его невозможно анализировать отстраненно, фактически, до тех пор, пока текст не заканчивается и ты получаешь возможность выбраться из потока чужих образов и эмоций.
Павел Крусанов «Как исчезают люди» это настоящая мифологическая проза. Причем, это миф современный, городской, но мы видим его сохранившуюся живую историю, его корни, тянущиеся через века прошлого в настоящее. В этом рассказе мифологические мотивы настолько обыденно, органично вплетены в обычную жизнь городских жителей, мальчишек и взрослых, что на самом-то деле и нет там никакого разделения - вот тут у нас миф, а тут реальная реальность. Все равноправно реально - и порабощенный оборотнем в погонах подземный народец, и охранник-мучитель кошек, и деревенские истории о кудыкинской ведьме и звериной компании, и гаражный предприниматель со своими экзотическими грибами. История написана настолько просто и правдиво - игры за гаражами, школьная иерархия, противостояние с охранником, что и фантастическая часть включается с полным доверием и финальное исчезновение нехорошего человека не выглядит особо удивительным. Ведь если все прочее было правдой, ведь если заговор был произнесен правильно и от души - он просто не мог не сработать.
Людмила Петрушевская «Незрелые ягоды крыжовника» еще один рассказ-эмоция. Только уже не только об эмоциях и переживаниях одной девочки, но и о том, как с самого детства формируются социальные поведенческие конструкты. Как люди делятся на «жертв» и «охотников» и как, для обеих групп, каким-то безмолвным императивом задается определенное поведение, от которого уже не отступиться. Как остро чувствует героиня опасность оказаться отмеченной ярлыком «жертвы», как инстинктивно она понимает, даже не словами, а костями, что избавится от этой роли будет практически невозможно.
А еще этот рассказ очень характерная картина взаимоотношений полов в миниатюре. Когда сексуальной составляющей еще практически нет, а разделение на мужское и женское общество уже есть. И тут-то суть их и проявляется с кристаллической ясностью.