Я много раз сталкивалась раньше с упоминанием этого классического китайского романа, одной из четырех жемчужин китайской литературы, но так уж вышло, что прочитала его только сейчас. Кто знает, как бы он был воспринят мной пять-десять-двадцать лет назад. Старые тексты очень часто тяжело воспринимать современному читателю - из-за нехватки знаний контекста, из-за изменившейся с веками развития литературы поэтикой, из-за своеобразной подачи героев истории.
Я сегодняшняя, во всяком случае, получила огромное удовольствие от чтения и могу, ничуть не кривя душой, подтвердить - это действительно жемчужина, и не только китайской, но и общей человеческой литературы. Особенное удовольствие доставляют те моменты, когда за экзотическими историческими и этническими деталями, вдруг открываются совершенно знакомые, просто таки посейденяшние конфликты, характеры, ситуации.
Разве удивляют нас истории о продажных чиновниках, о злоупотреблении властью, о жадности и воровстве?
Разве не понятно нам люди, которые понимая бессмысленность ожидания справедливости от властей, принимаются наводить эту самую справедливость своими руками, так как они ее понимают. И разве это странно, что в результате они выстраивают ровно тот же чиновничий аппарат, только из своих людей? Ведь другой модели они все равно не знают.

Я немного успела прочитать о самом романе, на русском языке похоже существует не так уж много работ, посвященных конкретно «Речным заводям», а не истории китайской литературы вообще («Троецарствию» похоже повезло тут больше). Конечно, сказывается еще и то, что я раньше не интересовалась этой темой и просто не знаю имен и мест где искать. Итак, насколько я понимаю, «Речные заводи» по сути создавались на основе традиционных устных рассказов о полуисторических и выдуманных героях, которые затем были записаны и обработаны для придания роману более целостной формы. Вернее даже не так. Записи отдельных рассказов скорее всего существовали и раньше, в виде «учебников» для рассказчиков - чихуа, по которым их разучивали. Записи эти тоже сохранились и по ним видно как рос цикл и как увеличивалось в нем количество персонажей. Реальной исторической личностью из всех героев история является только Сун Цзян - предводитель крестьянского восстания, перешедший после нескольких сражений с войсками на службу императору. Он является одним из главных персонажей «Заводей», эдаким морально-этическим полюсом, притягивающим к себе всех не нашедших себе места и несправедливо обиженных властью. Там их два таких полюса - Сун Цзян «Благодатный дождь» и Чао Гай «Небесный князь». И знаете что самое странное? Чао Гай, один из главных и активных персонажей, связующее звено между остальными героями, сам не является частью созвездия 108! То есть, если остальных героев, можно сказать, ведет предопределение, то Чао Гай выбрал этот путь совершенно независимо.

мои впечатления от романа
О том, что роман вырос из народного творчества свидетельствует и тот факт, что до сих пор с точностью не установлен автор текста. Да, собственно, сам текст дошел до нашего времени в нескольких, различающихся между собой, списках. На русский переведен самый короткий вариант, в нем 70 глав, в нем сюжет заканчивается в момент высшей точки для Ляншанбо, ставшим фактически маленьким государством в государстве, выпилившим кусок императорского управленческого аппарата и вставшим на его место. Его авторство как раз приписывают Ши Най-Аню. Существует еще вариант из 100 глав, его автором считается Ло Гуань-Чжун и в нем история разбойников Ланшаньбо продолжается дальше, до «узаконивания» их существования императором, службы империи и смерти Сун Цзяня, а с ним и оставшихся братьев-разбойников. В общем, история заканчивается довольно печально, но предсказуемо. Бюрократическая имперская машина и не таких пережевывала.
Итак, «Речные заводи» композиционно собранные, нанизанные на нить Ляншаньбо, истории о судьбах очень разных людей, собравшихся в итоге в одно созвездие героев. Еще одна замеченная мной особенность - роман условно можно разделить на две части. Первая и б’ольшая - это рассказ о том, как все герои дошли до разбойничьей жизни и собрались вместе под водительством Чао Гая и Сунь Цзяна. Она складывается из практически самостоятельных историй, связанных очень условно между собой, и каждую из них можно читать/рассказывать совершенно самостоятельно.
Вторая часть, окончательное становление лагеря уже даже не разбойников, но фактических правителей области прилегающей к горе Ляншаньбо, это столкновения и победы над императорской армией, раскрытие божественного предопределения и установление роли каждого из героев в управлении их владениями. Тот вариант, который я читала, заканчивается именно на этом, пиковом, моменте их судьбы.

Кстати, есть еще один забавный момент, не знаю даже как его назвать. В начале все истории условно-реалистичны (с обычными только для героики преувеличениями при описании сильномогучих богатырей). Но где-то с середины сюжета внезапно в мире романа возникает магия. Сначала это волшебные бумажки-заклинания Волшебного скорохода Дай Дзуна. Но потом появляются персонажи использующие самые разные заклинания для передвижений, для маскировке, а потом и реальные боевые заклинания на поле боя. И незаметно для читателя оказывается, что все это время ты читала историческое фэнтези... (вообще, очень хорошо в такие моменты видно, откуда растут современные китайские истории о культиваторах и их тв фэнтези - все от туда же, литературная традиция у них никогда не прерывалась и иногда кажется, что там вообще непрямое цитирование идет в полный рост, только ты это можешь только чуять носом филолога, но понять не можешь в связи с полной внелитературностью на этом поле).

Сразу скажу, что все это разномастное созвездие героев вызывает самые разные эмоции. Во-первых, хотя автор романа и считает их благородными людьми, по большей части они ничем особо не отличаются от своих врагов, более того, они там все регулярно меняются местами и ролями, пока окончательно не утрясается состав разбойничьего командования в главном лагере. А запускает весь этот процесс замечательный человек, Гао Цю, попавший на верхушку власти благодаря выдающемуся умению пинать ногами мяч. Буквально. Других выдающихся достоинств за ним замечено не было. Зато не выдающихся хоть отбавляй, включая мелочность и злопамятность. Этот игрок ногами в мяч в некий момент назначается на должность командующего императорской армией, выпинывает из столицы одного из военных инструкторов (припомнив свое время учебы еще у отца этого человека и все полученные подзатыльники за неуспеваемость). Учитель Ван Цзинь сбегает из столицы и это становится первой костяшкой домино, ставшей причиной лавины последующих судьбоносных встреч и событий.

Дальше приходится пытаться уследить за постоянной сменой героев, причем некоторые из них в процессе меняют имена и прозвища... Некоторые мне кажутся более яркими, какие-то более странными. Например, эпизод про Лин Чуна, его жену и приемного сына Гао Цю. Совершенно библейский сюжет, тот что про царя Давида, Урию и Вирсавию. Вот только умирает в этом сюжете Вирсавия...
Вообще, быть женщиной в мире «Речных заводей» судьба не завидная. Вообще, в историях героев женщины чаще всего выступают источником бед - коварными и корыстными предательницами, добычей за которую спорят и враждуют. Их продают, убивают с легкостью, словно они предмет неодушевленный. В романе нет историй любви, нет ярких женских персонажей.
Да, в составе созвездия героев есть три женщины-богатырки. Но ни одна из них не обладает свое историей жизни, равной историям остальных персонажей. И ни одной из них не прописан характер.
Наверное, самый яркий женский персонаж, по моему, это старуха Ван - сводня из истории братьев У.
Она, конечно, в истории выведена отрицательным персонажем и в финале казнена. Но лично я не вижу в ее действиях большей вины, чем скажем, у Цзинь-лянь, Си-Мынем или даже У Суна.
Это в принципе очень печальная история, потому что ее основные герои увязают в навязанных им социальных ролях, совершенно им не подходящих. Мне их всех немного жаль. И У Далана, к которому все вокруг относятся с презрением только потому, что он от рождения слаб не вытягивает до общепринятых норм физического совершенства. При этом из истории видно, что в сущности он не плохой человек, трудолюбивый, терпеливый. Очень жаль Цзинь-лянь, которую выдали замуж за Далана в качестве наказания, для которой все ее замужество стало невыносимым унижением и бременем, которую оскорбил отказ У Суна (каким бы некрасивым не было само ее предложение измены брату). Ее связь с Жаль и У Суна, потерявшего из-за измены невестки единственного родного человека, вынужденного мстить и из-за этого оказавшегося вне закона. Пожалуй, кто там особо не вызывает сочувствия, так это Си-Мынь, по большому счету для него это предполагалась обычной интрижкой и ничего собо серьезного он затевать и не собирался.
Зато диалоги старухи Ван с Си-Мынем просто великолепны - остроумные, яркие. Сразу понятно, насколько старая Ван умнее и наблюдательнее своего собеседника. Кстати, как бы не относиться к ее роли сводни, но в отличие от многих она в своем плане соблазнения постоянно, до последнего этапа, оставляла для Цзинь-лянь возможность сказать «нет», после чего план должен был отмениться.
«Прежде всего, словно нечаянно, смахните рукавом со стола палочки для еды, а когда нагнетесь за ними, легонько ущипните ее за ногу. Если она подымет шум, я прибегу к вам на выручку, и так на этом все и кончится. Но если она промолчит, то и десятый шаг можно будет считать сделанным, и тогда все в порядке.»

Если эти герои, при всех своих недостатках, вызывают и некоторое сочувствие, то есть и такой чудный персонаж по имени Ли Куй «Черный вихрь», который у меня, честно говоря, вызывает некоторую неприязнь, хотя находится в условном множестве "хороших парней". Он может служить отличной иллюстрацией человека с проблемами в работе неокортекса или, другими словами, пословицы «сила есть, ума не надо». Назвать его импульсивным это ему польстить. Войдя в раж, он там убивает всех, кто попадется под руку уже не разбирая - а надо ли. Что тут говорить, если даже своих братьев-разбойников, тоже далеко не пацифистов по натуре, он периодически раздражает и Сун Цзян очень не любит отправлять Ли Куя на миссии, требующие умения выжидать. Он всегда отправляет с ним кого-то для присмотра. В сущности, Сун Цзян использует Ли Куя как таран - он выносит все и всех. Главное суметь его направить в нужную сторону и суметь потом остановить. К счастью, Ли Куй испытывает какое-то инстинктивное чувство уважения к Сун Цзяну и более-менее его слушается.

Вот я и подобралась к личностям предводителей разбойников с Ляншаньбо Чао Гаю и, после его смерти, Сун Цзяну.
Оба они низкого происхождения, но при этом пользуются огромным уважением у окружающих. Они обладают авторитетом еще даже до того, как оказываются вне закона и становятся вожаками разбойничьих станиц.
Чао Гай - Небесный князь. По какой-то странной, необъяснимое мне самой причине, он мне симпатичнее Сун Цзяна. Может, от того, что прославивший его поступок был прежде всего совершен для защиты родной деревни. Может, оттого, что по поступкам и разговорам он вырисовывается спокойным уравновешенным человеком. Совершенно не амбициозным и честным. Ну, во всяком случае, на фоне остальных героев. А может еще и потому, что в его истории не было такого эпизода как убийство Янь Поси. Потому как с нею у Сун Цзяна вышла совсем некрасивая ситуация, особенно принимая во внимание, что девушка была ему совершенно безразлична, их связь не приносила радости никому, кроме матери Поси, так что даже такое сомнительное оправдание как ревность здесь отсутствует. Что мешало Цзяну разорвать контракт - леность, нежелание спорить с матерью Поси? Чтобы это ни было, это было бы куда как правильнее.
Да, я не очень-то люблю Сун Цзяна, не смотря на все его декларируемые благородство и правильность. Еще и за то, что после смерти Чао Гая он все время пытается передать кому-то правление лагерем и все твердит о том, что ждет помилования от императора, чтобы снова служить на благо империи. Единственный момент, когда я согласна с Ли Куем, пусть его угрозы и агрессивны сверх меры.
Забавно, как они собирают "добрый молодцев" под знамена Ляншаньбо. В начале, конечно это происходит самотеком, это пока еще только один из нескольких разбойничьих лагерей, куда стекаются оказавшиеся вне закона люди. Но с какого-то момента главари из Ляншаньбо начинают сознательно вербовать выдающихся на их взгляд воинов и людей, обладающих полезными умениями, вроде Чудесного гравера или Волшебного врача (их умения понятны из прозвищ). И хорошо, если убеждаемые соглашаются присоединиться к ватаге добровольно. Но в половине случаев Сао Гаю и Сун Цзяну отказывают, и тогда им приходится прибегать к не слишком честному методу. Различаясь в деталях, по сути этот метод сводится к тому, что они каким-то образом подставляют своего будущего "брата", да так, что он сам становиться осужденным законом и вынужден спасаться. А тут и его знакомые из Ляншаньбо с готовностью протягивают руку помощи. Да, они потом обычно признаются в этом и просят прощения. И, что самое странное, очередной завербованный их искренне прощает и служит ватаге с не меньшим усердием, чем те, кто присоединялись по своей воле.

Остальные симпатии в этой разношерстной компании складываются, как и в жизни, совершенно субъективно, иногда даже вопреки разуму. За что мне нравится Черномордый зверь Ян Чжи? Да бог его знает, он такой же бандит и головорез, как прочая братия. Но вот он, да еще хитрец У Юн, Барсоголовый Линь Чун, боевой Татуированный монах Лу Чжишень и Странствующий монах У Сун, и Дай Дзун Волшебный скороход, Тигрица тетушка Гу... По неведомым причинам они симпатичнее прочих.

Так много всего можно писать об этом романе, что в обычный отзыв и не вместить.

Например, читая «Речные заводи», я все время вспоминала былины. Они, если задуматься, очень похожи. Можно даже рискнуть и сказать, что «Речные заводи» и написаны на основе таких вот китайских былин. Это с одной стороны. А с другой - они основаны на сюжете о благородном разбойнике, который существует в фольклоре наверное любого народа и восходит к мифологическому образу культурного героя, защитника и дарителя благ людям своего племени (миф о Прометее сюда и истории о Робин Гуде сюда же). Но при чтении былины у меня всплывали в памяти не как результат анализа фольклорных корней сюжета (ов), а всякий раз при очередном описании одежды героев. Там такие сочные в деталях описания - чисто голландский натюрморт, на который смотришь и чуть не запах чувствуешь, так и хочется протянуть руку и откусить.
Вот та же история и с одеждой в «Речных заводях». И в былинах. Уж на что я давным давно не перечитывала их, наверное со времен универа, а в памяти они всплыли так ярко, все эти золотые пуговки да петельки, соболиные оторочки, застежки булатные... Вот например в самом начале романа, Девятидраконный собирается в бой:

«... увидели Ши Цзиня в боевом одеянии. Волосы его были повязаны косынкой, концы которой ниспадали ему на плечи. На нем был халат из синей парчи, одетый поверх ярко‑красной кольчуги, подпоясан он был кожаным ремнем, на ногах – расшитые зеленые сапоги, грудь и спину покрывали железные латы. При нем был лук и колчан со стрелами, а в руках он держал меч с тремя гранеными зубцами, каждое острие которого имело два лезвия и желоба для стока крови. Слуга подвел огненно‑рыжего коня, и Ши Цзинь вскочил в седло, потрясая трехгранным мечом.»

Хотела взять описание из другой былины сначала, там ярче, но одежда не боевая, не сошлось бы. А вот Илья тут как раз на бой собирается:
«А й тут старыи казак да Илья Муромец
Стал добра коня тут он заседлывать:
На коня накладывает потничек,
А на потничек накладывает войлочек;
Потничек он клал да ведь шелковенький,
А на потничек подкладывал подпотничек,
На подпотничек седелко клал черкасское,
А черкасское седелышко недержано;
А подтягивал двенадцать подпругов шелковыих,
А шпилечики он втягивал булатные,
А стремяночки покладывал булатные,
Пряжечки покладывал он красна золота,
Да не для красы угожества,
Ради крепости всё богатырскоей:
Еще подпруги шелковы тянутся, да они не рвутся,
Да булат железо гнется, не ломается,
Пряжечки ты красна золота,
Они мокнут, да не ржавеют.»

Честно сказать, хочется выписать все описания одежды и составить из них галлерею. Честное слово, это была бы необычайно яркая и очень натурная выставка! Только уж очень их много…


Надо как-то подвести итог впечатления от романа, но это пока что для меня задача сложная. Просто потому, что впечатлений очень много, мыслей очень много, роман - как чудесная мозаика - состоит из стольких деталей, что на каждой можно задерживаться очень и очень долго.
При некоторой внешней странности и непривычности антуража и места действия, сами истории о всех героях "Речных заводей" как-то цепляют своей внутренней вневременной, общей для всех нас, человеков, эмоциональностью, проблематикой. Созвездие героев складывается отнюдь не из каких-то великих благородных мужей (хотя они-то себя считают именно такими), а из обычных людей с массой недостатков и некоторыми достоинствами. Они и бунтовщиками, по большей части, стали чисто случайно, так уж им звезды встали.
Напоследок, все же, еще одну цитату дам - о скромности!

"И вот когда Сун Цзян, выехав перед строем, увидел статную и стройную фигуру Дун Пина, он сразу же ему понравился. На прикрепленном к колчану со стрелами небольшом флажке Дун Пина было написано: «Доблестный полководец с двумя копьями, красавец, князь, владетель десяти тысяч семейств»."