Aliens
BY AMY LOWELL

The chatter of little people
Breaks on my purpose
Like the water-drops which slowly wear the rocks to powder.
And while I laugh
My spirit crumbles at their teasing touch.

https://www.poetryfoundation.org/poetrymagazine/poems/13213/aliens

Случайно наткнулась на хорошую работу. Фандом мне незнакомый, по игре Detroit, но читалось какоридж. Но однозначно рекомендую, особенно любителям НФ. И не только за прекрасную нц-у (а она тут хороша), но прежде всего за отличное обращение к вопросу человечности и что, собственно, делает человека — человеком? Биология, разум, эмоции? В какой момент возникает самоценная личность?
Forgiven (До встречи с тобой) Scott_Summers

Хуаньгун читал нараспев книгу в зале, а подле зала тесал колесо колёсный мастер Маленький. Отложив молоток и долото, мастер вошёл в зал и спросил:
— Осмелюсь ли задать вопрос: что за слова, [вы], государь, распеваете?
— Слова мудрецов, — ответил царь.
— Живы ли [те] мудрецы?
— Уже умерли.
— Значит государь повторяет лишь отголоски тленных душ древних людей?
— Как смеешь [ты], колёсный мастер, рассуждать о книге, которую читаю [я], единственный? [Если] есть что сказать — говори, а нечего — так умрёшь!
— [Я, ваш] слуга, отнёсся к этому, как к своему делу, — ответил Маленький. — Если [я] работаю медленно, [мне] легко, но [колесо] получается непрочным. [Если] спешу, [мне] тяжело, а [колесо] не прилаживается. [Когда же] не спешу и не медлю, то овладеваю [мастерством] руками, и откликаюсь сердцем {13}. [Но] уста мои безмолвствуют — в этом есть [какой-то] секрет {14}. [Я, ваш] слуга, не могу в притче [передать его] сыну. Сын [мой, вашего] слуги, также не способен воспринять его от [меня, вашего] слуги. Оттого-то, проработав семь десятков лет, [я] всё ещё мастерю колёса. Тем менее способны передать [своё мастерство] древние люди. [Они] мертвы, и значит то, что повторяет государь, лишь отголоски тленных душ древних людей.

Я вот тут думаю вопрос. Почему режиссер закончил Джокера не сценой его «триумфа» с танцем на капоте пока вокруг собирается толпа в масках, а сценой в дурке с комической беготней по коридорам (тм)?
Не ради же исключительно закольцовки с начальными кадрами? Без этого вполне можно обойтись.
Вообще в той сцене на копоте (я бы даже сказала — «броневичке») Артур в равной мере выглядит как марионеточник и как марионетка.

Фильм реально сильный и это ни разу не комедия.

«Бог создал натуральные числа, все прочее — дело рук человека».
Леопольд Кронекер

Я в принципе не умею всерьез обсуждать "чудо" как реальное явление. В моей реальности это просто оценочное суждение, метафора. В крайнем случае - объект для личной "игры в бисер".

Да, я знаю такой математический фокус, когда доказывается что 2*2=5, но там вся суть как раз в том, что в процессе нарушается правило математических операций. То есть это чистой воды ловкость рук и расчет на невнимательность зрителей.
Представить себе как при сложении 2 и 2 объектов можно взаправду получить 5 этих самых объектов мне представить пока не удалось. Но! Я честно попыталась. И поняла, что это забавное упражнение для писателя, фантаста или даже вовсе реалиста. Это мог бы выйти интересный рассказ о мире, совсем непохожем на наш. Только вот знать математику-физику тут надо куда серьезнее моих школьных воспоминаний об этих предметах.

Представим себе мир, в котором само целеполагание «сосчитать предметы» влияет на конечный результат. То есть как только кто-то начинает счет, количество объектов обязательно в процессе начинает меняться.

Причем, в зависимости от способа ведения счет меняется и характер изменения количества. Скажем, если объекты пересчитываются по одному, то в итоге они увеличиваются\уменьшаются на n-объектов, если парами, то на m-объектов. Это если вообще существует вычисляемая закономерность в изменениях количества считаемых предметов.

(Впрочем, если закономерности нет и оно случайно, тогда это будет мир какого-то практически абсолютного хаоса. Возможно ли в таком мире в принципе развитие разума в человеческом варианте?)

Если же существует строгая закономерность, то это означает принципиальную познаваемость этого мира, следовательно - возможность развития науки. Интересно, как бы в таком мире выглядела математика? Какие бы физические законы обеспечивали возникновение\убывание предметов? Закон сохранения энергии видимо формулировался бы совсем иначе. А еще - квантовая физика, она и в нашем статичном мире для неспециалиста кажется чем-то совершенно невероятным. А в подобном «динамическом» мире она, по идее, будет еще сложнее...

Хотя, было бы забавно, если бы на квантовом уровне, на уровне самых элементарных частиц, из которых состоит вся вселенная, наши миры были бы идентичны. Но где-то в других областях физики что-то в процессе эволюции материи заработало по разному...

К сожалению, я совершеннейший дилетант как в математика, так и в физике и не то, что предположить не могу, но даже и нафантазировать - как и в каком виде могли бы существовать подобные миры...

Бесконечность множества натуральных чисел. Зуб даю, что в философии этот пример бесконечного ряда обязательно сводили с бесконечностью вселенной. Или обратное этому утверждение, ряд натуральных чисел бесконечен поскольку бесконечная вселенная. Само утверждение, что вселенная бесконечна здесь ложно. НО поскольку я не физик, и не пытаюсь вывести никакой научной теории, а просто развлекаю извилины...

Тогда, можно и сделать обратный вывод и предположить, что если существует доказанная конечная вселенная, то в ней ряд натуральных чисел также конечен. Я честно сказать, не могу пока что представить как при этом возможно обойти формулу продолжения числового ряда n+1 для каждого следующего числа. Возможно, здесь сработает выбор точки отсчета для ряда? Мы начинаем ряд натуральных чисел с нуля и прибавляем дальше единицу у каждому крайнему числу. То есть ноль это наименьшее число в ряду.

Что, если точкой отсчета будет наибольшее число в ряду? И дальше единица не прибавляется, но отнимается. В таком случае ряд в итоге упрется в ноль и завершится. Вопрос в том, откуда стало точно известно наибольшее число? Если в том мире определенно известно (доказано), что вселенная конечна, то может быть размер множества натуральных чисел как раз связан с вычислением размеров вселенной? Стал побочным результатом. То есть, до того это множество тоже считали бесконечным? 

Замыкаем наш бублик: в финале этой истории каким-то образом выходит, что и наша "статическая" реальность, и та, вторая "динамическая" реальность суть одна и та же. Скажем, это противоположные стороны вселенной - внешняя и внутренняя. Мы видим только одну, внутреннюю по отношению к нам реальность, а с внешней стороны существует другая, со своими странными законами...

Да-а, перечитала, подумала, хорошо что я не писатель!

О чем бы ни молился человек - он молится о чуде. Всякая молитва сводится на следующую: "Великий боже, сделай, чтобы дважды два не было четыре!"
Только такая молитва и есть настоящая молитва - от лица к лицу. Молиться всемирному духу, высшему существу, кантонскому, гегелевскому, очищенному, безобразному богу - невозможно и немыслимо.
Но может ли даже личный, живой, образный бог сделать, чтобы дважды два не было четыре?
Всякий верующий обязан ответить: может - и обязан убедить самого себя в этом.
Но если разум его восстанет против такой бессмыслицы?
Тут Шекспир придет ему на помощь: "Есть многое на свете, друг Горацио..." и т. д.
А если ему станут возражать во имя истины,- ему стоит повторить знаменитый вопрос: "Что есть истина?"
И потому: станем пить и веселиться - и молиться.

Июнь 1881

Первый сборник Набокова, которые меня не особо зацепил, подумала я. Не буду писать на него отзыв, подумала я. Ну разве что пару предложений, что не моя тема, что не зацепил... Подумала я...
И я начала писать эти свои пару предложений, а потом был замечательный последний рассказ, а предложения выросли в абзацы. Ну и вот, очередной опыт чтения Набокова, с цитатами. )))

Весна в Фиалте

Интересен, пожалуй, заглавный рассказ. Он же и самый первый в сборнике. Именно. Он задает, воплощает основную тему всего сборника - иллюзии и смерть.
Странная любовь главного героя к Нине, существующая пунктиром, словно в параллельной вселенной, иногда прорываясь в реальный мир. И весь рассказ построен так, что в конце понимаешь - это все воспоминания о встрече, то ли реальной, то ли почудившейся, в которые герой проваливается на какие-то несколько мгновений, когда на перроне увидел в газете заголовок об аварии. Иллюзия и смерть, как возврат реальности.

Круг

Небольшая история из жизни Годуновых-Чердынцевых, рассказанная сторонним наблюдателем. Сфокусированная больше на Тане, сестре главного героя «Дара».

Королек

Мы наблюдаем как автор придумывает мир рассказа, заселяет в него героев, задает некую коллизию и вместе с читателем наблюдает как развиваются события. Мир - стеклянный шар с маленькими человечками внутри. А когда они наскучат, текст всегда можно стереть и переписать заново...

«В декантированный осадок, содержащий золото, прибавляется концентрированная соляная кислота, (в расчёте 20 мл кислоты на 1 мл осадка). Раствор с осадком нагревается до кипения, и туда осторожно добавляют концентрированную азотную кислоту по каплям. Завершение прибавления азотной кислоты определяют по окончанию обильного выделения окислов азота. Раствор упаривают досуха 3 раза, прибавляют после каждого упаривания соляную кислоту. Раствор фильтруют, и к фильтрату приливают при нагревании насыщенный раствор сульфата железа(II). Золото выделяется из раствора в виде крупного хорошо фильтрующегося осадка коричневого цвета. Осадок фильтруют, и на фильтре хорошо промывают большим количеством воды.
Осадок переносят в стакан и кипятят с концентрированной азотной кислотой для полного удаления железа, меди и серебра. Остаток фильтруют, промывают водой, сушат, и сплавляют с натриевой селитрой и бурой. Золотая пыль сплавляется в слиток, называемый «корольком». Королёк металла состоит из золота с чистотой 99,95 %.»(с) Википедия

Тяжелый дым

Это даже не рассказ, а эскиз, набросок-настроение. Клуб сигаретного дыма в застоявшемся воздухе квартиры.

Памяти Л.И. Шигаева

Простите, но самая яркая часть рассказа - обстоятельное описание жизни героя со своими белогорячечными чертями (буквально). Очень забавное и тошнотное в то же время. Подбор слов четок как камертон. А какие характеристики!

...служил я при русском книгоиздательстве, у двух томных с виду господ, но таких в действительности жохов, такого жулья, что, наблюдая их, люди непривычные чувствовали спазмы в груди, как при восхождении на заоблачные вершины.

...ничто так не стареет и не пылится, как советский журнал...

Посещение музея

Совершенно неожиданная фантасмагория, почти мистический рассказ. Похоже на сон авторства Сальвадора Дали.

«Мне уже было непередаваемо страшно, но всякий раз как я поворачивался и старался вернуться по уже пройденным переходам, я оказывался в еще не виданном месте, — в зимнем саду с гортензиями и разбитыми стеклами, за которыми чернела искусственная ночь, или в пустой лаборатории, с пыльными алембиками на столах. Наконец я вбежал в какое-то помещение, где стояли вешалки, чудовищно нагруженные черными пальто и каракулевыми шубами; там, в глубине за дверью, вдруг грянули аплодисменты, но когда я дверь распахнул, никакого театра там не было, а просто мягкая муть, туман, превосходно подделанный, с совершенно убедительными пятнами расплывающихся фонарей.»

Набор

К этому рассказу меня уже не удивило появление а тексте как бы «автора»-писателя. Тема иллюзий в «Весне» определенно включает в себя и иллюзию творчества. Или творчество, писательство, как иллюзию.
Похороны, писатель, встреча реального с вымышленным.

«Почему я решил, что человека, с которым я сел рядом, зовут Василием Ивановичем? Да потому, что это сочетание имен, как кресло, а он был широк и мягок, с большим домашним лицом, и, положа руки на трость, сидел удобно, неподвижно, — только сновали зрачки за стеклами очков, от облака, идущего в одну сторону, к идущему в другую грузовику или от воробьихи, кормящей на гравии сына, к прерывистым дергающимся движениям, делаемым маленьким деревянным автомобилем, который за нитку тянул за собой забывший о нем ребенок (вот упал набок, но продолжал ехать). Некролог профессора Д. занимал видное место в газете, и вот, спеша как-нибудь помрачнее и потипичнее меблировать утро Василия Ивановича, я и устроил ему эту поездку на похороны...»

Лик

Название - это псевдоним главного героя, Александр Лик. А может и нет, возможно это лик - личина, маска лицедея. И его темный мучитель из детства Олег Колдунов. Забавный выбор имен, правда?
Это один из тех текстов, который просто таки манит заняться поиском скрытых в нем тайных смыслов, символов, метафор. Но есть у меня подозрение, что все эти рассыпанные по тексту аллюзии и гиперлинки, это обманки, авторские ловушки для читателя. И в итоге в этой истории нет ничего сверх того, о чем прямо пишется в тексте рассказа. Просто история постановки одной средненькой пьесы, история жизни одного средненького актера. Просто история, as is.

«В первую секунду Лика больше всего поразило, что чудовищная фигура, заполнявшая собой его память, на самом деле едва выше его самого.»

Истребление тиранов

Не самое приятное чтение - наблюдать как распадается личность человека. А это и происходит с главным героем, по моему мнению.
Про тирана и страну там символика настолько ясна, что, в сущности, Набоков бы мог прямо называть их реальными именами.
Я не хочу комментировать эту вещь. Ее либо надо читать, если интересна тема. Если нет, то этот рассказ ничего и не даст читателю, он слишком узко-заточенный.

«Хорошо-с, — а помните, граждане,
Как хирел наш край без отца?
Так без хмеля сильнейшая жажда
Не создаст ни пивца, ни певца.
Вообразите, ни реп нет,
Ни баклажанов, ни брюкв...
Так и песня, что днесь у нас крепнет,
Задыхалась в луковках букв.
Шли мы тропиной исторенной,
Горькие ели грибы,
Пока ворота истории
Не дрогнули от колотьбы!
Пока, белизною кительной
Сияя верным сынам,
С улыбкой своей удивительной
Правитель не вышел к нам! »

Василий Шишков

Идеальный образ поэта - тот что, реален только в своих стихах. Физическое же его существование - сплошная мука, ибо жизнь реальная слишком прозаична, слишком скучна для него.

«Я решил, что делать, как прервать, как уйти. Убраться в Африку, в колонии? Но не стоит затевать геркулесовых хлопот только ради того, чтобы среди фиников и скорпионов думать о том же, о чем я думаю под парижским дождем. Сунуться в Россию? Нет — это полымя. Уйти в монахи? Но религия скучна, чужда мне и не более чем как сон относится к тому, что для меня есть действительность духа. Покончить с собой? Но мне так отвратительна смертная казнь, что быть собственным палачом я не в силах, да кроме того боюсь последствий, которые и не снились любомудрию Гамлета. Значит остается способ один — исчезнуть, раствориться.
Он еще спросил, в сохранности ли его тетрадь, и вскоре затем ушел, широкоплечий, слегка все-таки сутулый, в макинтоше, без шляпы, с обросшим затылком, — необыкновенно симпатичный, грустный, чистый человек, которому я не знал, что сказать, чем помочь.»

Адмиралтейская игла

Из этой истории могла бы развиться целая комедия положений, фарс или трагифарс. Даже бурлеск. Если бы ее сочинял другой писатель.
Но у Набокова это небольшой рассказ в форме длинного сумбурного письма. Письма-обвинения, письма-ностальгии, письма-признания. Письма - ошибки.
Очень характерная для Набокова смесь трагедии, эмоционально накала и - насмешки.

«И еще, — знаешь, что мечтается мне? Может быть, может быть (это очень маленькое и хилое “может быть”, но, цепляясь за него, не подписываю письма), может быть, Катя, все-таки, несмотря ни на что, произошло редкое совпадение, и не ты писала эту гиль, и сомнительный, но прелестный образ твой не изуродован. Если так, то прошу Вас извинить меня, коллега Солнцев.»

Облако, озеро, башня

А вот этот рассказ, он реально страшный. Страшный - реально. Я его уже читала, в каком-то другом сборнике, не помню уже где. Но он очень правильно находится здесь.
Это, знаете ли, такой кошмар ставший явью. Из которого и хотелось бы проснуться и вдруг приходит ледяное понимание - это и есть явь.
Это рассказ о том как герой выиграл увеселительную поездку за город.
Да, наверное надо добавить, что рассказ датирован 1937 годом, Германия.

«По возвращении в Берлин он побывал у меня. Очень изменился. Тихо сел, положив на колени руки. Рассказывал. Повторял без конца, что принужден отказаться от должности, умолял отпустить, говорил, что больше не может, что сил больше нет быть человеком. Я его отпустил, разумеется.»

Уста к устам

Как я уже говорила в самом начале, мне не очень нравился сборник. Пока я не дошла до последней истории. И с первых строк это был совершеннейший восторг! Главный герой это такой МТА пятидесяти семи лет, который наконец-то взялся писать свой Гениальный Роман (тм). До того он уже что-то там писал, и конечно же, смолчать о своем новом детище был не в силах. То есть история его творческих мук просочилась в окололитературную тусовку, даже и без помощи соцсетей. В результате он столкнулся с эдакими местными великими комбинаторами, которые развели его на деньги в обмен на публикацию романа в их журнале. В финале все раскрывается, автор страдает, но видимо будет и дальше платить - за продолжение публикаций. Ведь нельзя же лишать потомков радости знакомства с Гениальным Романом (тм), который только они и смогут оценить по заслугам.
История, в сущности, ужасно жизненная и, можно сказать, вечно актуальная. Ну, пока будут существовать писатели, издатели и читатели.
Но просто невозможно не наслаждаться описанием творческого процесса Галатова, как он борется с повторяющимися местоимениями, как в последнем порыве меняет в тексте молодую девушку на юнную!
И это все настолько метко, настолько правдиво, настолько смешно - хочется кричать! Причем Набоков здесь хоть и смеется над героем, вышучивает его графроманство, но это не злой смех. Скорее - сочувственный. Илья Борисович не обладает литературным талантом, его роман банален и неуклюж, но он и в самом деле пишет от души. Он пишет о себе, о своих чувствах. Он не пытается изображать «русского Джойса», как его мошенник-издатель, зная что среди тех, кто с умным видом рассуждает о творчестве Джойса, далеко не все его вообще читали.

«Илья Борисович перечел написанное, надул щеки, уставился на хрустальный шар пресс-папье и, подумав, решил пожертвовать эффектом ради правдоподобия. Это оказалось нелегко. Талант у него был чисто лирический, природа и переживания давались удивительно просто, но зато он плохо справлялся с житейскими подробностями, как например открывание и закрывание дверей или рукопожатия, когда в комнате много действующих лиц и один или двое здороваются со многими. При этом Илья Борисович постоянно воевал с местоимениями, например с “она”, которое норовило заменять не только героиню, но и сумочку или там кушетку, а потому, чтобы не повторять имени собственного, приходилось говорить “молодая девушка” или “его собеседница”, хотя никакой беседы и не происходило. Писание было для Ильи Борисовича неравной борьбой с предметами первой необходимости; предметы роскоши казались гораздо покладистее, но, впрочем, и они подчас артачились, застревали, мешали свободе движений, — и теперь, тяжело покончив с возней у гардероба и готовясь героя наделить тростью, Илья Борисович чистосердечно радовался блеску ее массивного набалдашника и, увы, не предчувствовал, какой к нему иск предъявит эта дорогая трость, как мучительно потребует она упоминания, когда Долинин, ощущая в руках гибкое молодое тело, будет переносить Ирину через весенний ручей.»

Раз уж пошла тема Кинга, закину еще впечатление от последней книжки, августовское.
воскресенье, 11 августа 2019 г.
19:20

Очень часто когда появляются новости о каком-то особенно ужасном преступлении - серийное убийство, преступления связанные с детьми - преступника именуют «нелюдью», «выродком», люди открещиваются от общего родства с ним, от общей крови. Отказывают ему в принадлежности к роду людскому.
Мне часто хочется при этом спросить, если это - не человек, то кто? Судя по всему сэй Кинг тоже задался этим вопрос и так появился роман «Чужак». Как и у многих последних романов Кинга, здесь всего одно фантастическое допущение, в остальном это крепкий психологический триллер, где основной вопрос расследования не столько «кто», сколько «как» и «почему».
Собственно фантастики в романе немного, только сама личность убийцы. Кинг допускает, что убийца в буквальном смысле слова - нелюдь. Некое существо, шейпшифтер, который может снять через кровь образец ДНК (что-то вроде этого) и постепенно превратить себя в физическую реплику другого человека. Это существо убивает, так как оно питается одновременно и плотью жертв и их страхом, эмоциями.
Я не могу назвать это лучшей работой Стивена Кинга, но в целом это хороший детективный триллер с минимальной фантастической составляющей, с прописанными характерами и отлично прописанным бэкграундом американской провинции. Множество «вкусных» деталей, в чем Стивен Кинг традиционно силен, но не выходит на верхний возможный уровень самого же Кинга.
Интересно было почитать о мексиканской версии графа Дракулы - Эль Куко. И откуда произошел обычай вырезать лица на тыквах.
Да, и еще - роман входит в цикл Билла Ходжеса (одна из главных героев - Холли Гибни).

Мне кажется, я поняла, почему так много разочарованных откликов на вторую часть Оно. В нем очень неудачно попытались смешать драму реальных людей, вернувшихся в город детства, мистический ужас и какой-то совершенно неуместный ситком. Юмористические вставки очень часто возникают внезапно и не работают на контраст со страшными частями, а чаще вызывают фейспалм и это удешевляет историю. Из-за этого все "страшные" моменты тоже теряют силу, ужас выцветает. Первая часть была стилистически более цельной. Эта же никак не может решить, чем она является - комедией о выросших школьных друзьях или хоррором в стиле "кровь -кишки -мерзкие существа и мутанты".
Плюс, вторая часть сильно отошла от первоисточника, тогда как первая более-менее придерживалась книжных событий.

А вот эпизод с камео Кинга мне понравился. Правда это был единственный момент в зале, когда смеялась я одна. Детишки в задних рядах, походу, не поняли кто это был. Но препирательство реального автора с придуманным было забавным.